В марте 96-го меня чуть не выкинули с третьего этажа общаги на Сухэ-Батора в Улан-Удэ. Пьяные борцы с факультета бурятской филологии перепутали нас с кем-то и жестко предъявили робким первокурсникам с филфака. А еще месяцем ранее меня чуть не зарезали, а потом, спустя три месяца, украли дорогущую немецкую дубленку. А в 98-ом я взял на Ариг Усе под зарплату, которую почти не платили, женские сапоги, и обменял их на китайском рынке на хорошую кожаную куртку с мехом. А еще мы брали под зарплату пельмени, подсолнечное масло, муку и какой-то непонятный немецкий ликер. Родители присылали мне раз в месяц 500 рублей моей семейной стипендии, мешок картошки и рюкзак омуля. Рыбу раздавал девчонкам, денег хватало на пару дней, оставалась картошка. Это были самые счастливые годы, мы были молоды, без мозгов и впереди было будущее.

Жизнь в 90-ые — это не подвиг, это просто жизнь. Но почему-то авторы фильма о Юрие Ножикове, точнее заказчики, преподнесли это несколько иначе.

К Паше Степанову я отношусь хорошо. В отличие от некоторых моих бывших коллег, которые не могли понять такого моего отношения. Но, во-первых, Паши должны держаться друг друга. Нас, Паш, не так уж и много. Во-вторых, я честно считаю его одним из самых ярких и даже самобытных журналистов ну или видеоблоггеров нашей иркутской тележурналистики или блогосферы. Да, есть некие признаки самолюбования, но, братцы, у кого их нет среди телеведущих? Я «Дневник Бича» пересматриваю раз по пять. Все ровно.

Однако, этот взгляд будет критическим. Конечно, не очень тактично, по моему мнению, критиковать своего коллегу, тем более, за, вроде бы, неплохой фильм, но так получилось, что профессор Шишкин своим выступлением на сессии Заксобрания в поддержку статуса досрочных выборов возвращает нас во времена античности, когда истина дороже дружбы.

Можно сказать так: «Я был советником у губернатора Левченко, но выборы досрочные». Поэтому скажу так – творчество Паши мне нравится, но этот фильм не получился.

А получился предвыборный ролик врио Игоря Кобзева – длинный и не очень интересный. Ничего нового, кроме истории банных посиделок Ножикова и Матиенко, я не услышал. Хотя, нет. Очень хорошие в фильме были последние пять минут, когда о Ножикове говорили, как о человеке, а не политике.

Я плохо знал Ножикова, видел его раза три. Один раз брал интервью и пару раз только здоровался. Был как-то случай на АИСТе: я шел мимо вахты, а в проходе у турникета стоял невысокий мужчина с копной в разные стороны волос. Лицо показалось знакомым, но я не вспомнил сразу, а спустя пару минут Валера Почекунин, летя вниз по лестнице, высказывал охране и нам:

«Вы что Ножикова не узнали, почему не пропустили»? А потом они пили чай втроем: Филипчук, Почекунин и Ножиков в нашем зимнем саду. Юрий Абрамыч пришел просто в гости. Тогда он уже не был губернатором, а был советником Тишанина.

Вот такую историю я помню, и прекрасно понимаю, почему меня нет в этом фильме Степанова, хотя я вроде тоже из 90-ых и Ножикова видел. Но я не в обиде же, тем более, что я не избираюсь в губернаторы. А избирается Игорь Иваныч, который в какой-то момент в фильме вдруг начинает говорить не о Ножикове, а о себе: как он прошел 90-ые. А кто их не проходил? Я картошку до сих пор не очень, если честно.

В фильме вообще много предвыборного. Авторы постоянно пытаются сравнить Ножикова и врио. Как бы объясняют зрителю: смотрите, врио такой же, как и Ножиков. Не пользуется охраной, прост в общении. Правда, авторы упускают пару моментов и параллелей. Показывают «Ниву» Ножикова, но не спрашивают врио, почему он машинам предпочитает вертолеты и не считает ли роскошью в кризисный год тратить 18 миллионов на перелеты в Усолье и Черемхово?

Зато авторы спрашивают, не ревнует ли Игорь Иваныч министров к СМИ. А зачем? О Кобзеве по семь новостей в день, информагентства «вешаются», но раз деньги платят, надо ставить.

А потом в фильме вообще случается прокол. Паша спрашивает, готов ли Игорь Иваныч ответить федеральному центру НЕТ. И врио не отвечает.

Куда смотрели политтехнологи? Хотя, наблюдая за кампанией врио, уже ничему не удивляешься. Но некоторые мантры они все же смогли заложить в уста героев фильма: «штабная работа» (как же воют от нее мои бывшие коллеги и мэры), «получать информацию от граждан, а не от начальства» (это реклама проекта «Кобзев на связи»).

А еще из фильма я узнал, что Говорин отказался участвовать в этом проекте. И я сразу подумал, а отказался бы Левченко? А следом другой вопрос: а почему его не позвали? Он же тоже избран народом, как и Ножиков. Мог сказать НЕТ федеральному центру (вспомнить хотя бы его публичное заявление в отношении пенсионной реформы, или его письмо Путину с просьбой запретить экспорт круглого леса в Китай), он также под давлением администрации президента ушел в отставку. Можно, кстати, вспомнить УАЗИк, на котором он ездит до сих пор.

И этот вопрос настолько прочно мной овладел, что я отбросил интеллигентность и неуверенность, позвонил Паше и спросил, почему не позвали Левченко?

Паша сказал, что даже не подумал об этом, и что это его журналистская ошибка, и это, конечно, не из-за того, что в фильме участвует Игорь Кобзев.

Паши очень доверчивые по своей натуре. Я поверил.

P.S. Но вернемся к названию статьи. Причем тут «друг Вампилова»? «Есть такая профессия — друг Вампилова» – это так шутят в среде выпускников иркутского филфака. Шутят про тех, кто в юности краем глаза видел драматурга, или просто жил неподалеку, а в наши дни гордо и красочно выступает на юбилейных и праздничных мероприятиях в честь драматурга, посещая их под статусом «Друг Вампилова». Ну вот, кажется, и у Ножикова появился такой друг. Если что — это я о себе. Но не факт.