Смотрю Руслана Белого у Гордеевой и там несколько раз звучит вопрос: «Мы привыкаем?».

С одной стороны, кто-то из нас чувствует себя не так, как 110 дней назад. Не так, как 60 дней назад. Но мой ответ — НЕТ. Мы лишь пытаемся с этим жить.

Когда у тебя умирает кто-то очень близкий, любимый, нужный — ты никогда не привыкаешь.  Отец умер в 1999 году. Он был моей половиной — родной душой, учителем, маяком. Я не привыкла. Любое воспоминание отзывается скорбью. Но я научилась с этим жить.

По жизни мы приобретаем вечные радости — такие, которые навсегда с нами, они наша опора, наш запас счастья.

Но с нами остаются и великие печали — спустя какое-то время мы уже не полыхаем от них целиком, они не разрывают нас на атомы изнутри, но они тикают в нас, а иногда звенят маятником.

Вначале ты можешь лечь и начать умирать. Я пыталась, когда не стало папы. Но проходит сколько-то дней (может 100, может 5000) — и тебе надо либо начать убивать себя наркотиками, надо катиться по битому стеклу в ров с крокодилами, либо — вставать, имитировать жизнь, а потом потихоньку начинать взаправду жить. Но надо понимать — горе всегда будет с тобой. Не потому, что ты этого хочешь, а потому что хочет оно.