Открытое обращение иркутского журналиста Андрея Темнова к Игорю Кобзеву.

«Игорь, пора домой.

Письмо Игорю Ивановичу, человеку, называющему себя губернатором.

Нижеследующий текст может показаться вам грубым, даже оскорбительным. Это не случайность, не стилистическая корявость, вызванная (как вы, должно быть, подумаете) болезненной экзальтированностью автора. Все ровно наоборот — чем пасмурнее день, тем яснее и чище в голове, тем сосредоточенней мысль и четче формулировки. В этом тексте не будет ни одного случайного слова или небрежной метафоры. И если вы почувствуете, что вас оскорбляют, знайте — это сделано намерено.

А теперь слушайте.

Для моего региона и моей страны наступают времена очистительной честности, той честности, что предшествует смерти. Или воскресению. А для вас, Игорь Иванович, наступает момент выбора. Может статься, главного выбора вашей жизни. Сегодня, в час триумфального похмелья и оглашения казенных итогов трехдневного балагана (а на самом деле, балагана длиною в девять месяцев), — вы по-настоящему свободны. Эта свобода закончится очень скоро, в день инаугурации, но до того у вас остается довольно времени, чтобы умыться, протрезвиться и побыть наедине с правдой. Наедине с выбором.

Выбор этот жесток, но не жестокосерден, в этом он напоминает Судьбу. И он звучит так: вы покидаете Сибирь сейчас — каким-никаким, но победителем, по своей воле, с гордо поднятой головой, — или вы покидаете Сибирь через пару-тройку лет — униженным, обруганным, жалким.

Чтобы спастись от неминучего позора (какого нельзя пожелать ни другу, ни врагу, ни даже последнему беспутному бродяге), вы должны выйти к людям, громко извиниться, взять жену с детьми в охапку, погрузить их и себя в бизнес-класс «Аэрофлота» и оглушительно взмыть в беспощадное сентябрьское небо — с тем чтобы навсегда покинуть Сибирь. Вы даже можете вообще ничего не говорить. Просто молча уехать, руководствуясь единственно чувством собственного достоинства и офицерской честью.

Если вы поступите таким образом, обещаю — тысячи людей, живущих в этом неблагодарном стылом краю, растопят лед своих сердец и скажут вам спасибо. Вы мгновенно впишите себя не только в историю моего региона, но и в историю России, а возможно, и историю мировую. Всего-то и нужно — поступить по-людски. Как свободный человек на свободной земле, а не как блеющая скотина, взращенная на убой в стерильной вони инкубатора на Старой площади.

Иначе вас ждет то, что ждет. Никакой альтернативы, никакого третьего пути. Все уютные иллюзии и заманчивые шансы остались в невыразимо ускользающем прошлом, том прошлом, где было принято уважать граждан, зарабатывать в евро и тешиться мыслью, что власть можно сменить на честных выборах.

Допускаю, что вы (окруженный хроническими дураками, подхалимами и профессиональными торговцами мертвыми душами) пребываете в заблуждении, что вы что-то там выиграли, что у вас есть какой-то там мандат от Кремля и народа (sic!), что вы не тварь дрожащая, а право имеете. Игорь Иванович, скажу вам как человек, намного лучше вас разбирающийся в местном серпентарии и проживший в Сибирь тридцать лет, а не как вы, без году неделя, — так вот, ничего вы не выиграли и не могли выиграть. Но проиграть можете многое, и прежде всего — себя.

Хотите расскажу про вашу «победу»?

Ради вас прошлого губернатора (ну, того самого, что по недомыслию величал себя «народным», а не «служивым») два года смешивали с радиоактивным пеплом во всех СМИ страны — прямо как троцкистов и бухаринцев веком раньше, в чем можно усмотреть даже некоторую мрачноватую иронию, беря во внимание религиозный трепет упомянутого товарища перед Усатым.

Ради вас правительство немаленького сибирского региона превратили в придаток вашей личной пиар-службы с бюджетом в двести миллиардов. Вы девять месяцев носились по области, как ошпаренный, раздавая обещания, которые нельзя выполнить, и тратя деньги, которые не вы заработали.

Ради вас изменили закон о выборах губернатора, чтобы вам, с вашими генеральскими эполетами, не пришлось мараться в медвежьей грязи здешней берлоги. Ради вас регион еще на подступах к урнам (которым, надо признать, самое место на пеньках и в багажниках) пообещали раздать в феодальное пользование местных баронов, финансово-промышленных групп, прожорливых кремлевских башен и других пернатых.

Ради вас покупали, запугивали, «строили» журналистов, мэров, депутатов, уважаемых (в прошлом) людей и прочих «лидеров общественного мнения».

Ради вас снимали независимых кандидатов и пускали в ход самые подлые трюки, вроде протаскивания в бюллетени гризлиобразного увальня, единственной заслугой которого была фамилия, по счастливой случайности на четыре из пяти совпавшая с фамилией вашего единственного допущенного к участию вменяемого оппонента.

Все это — ради вас, Игорь Иванович.

…или не ради вас? Или все сказанное лишь удобная риторическая конструкция, подводящая к прожорливой черной бездне, для которой вы, Игорь Иванович, ценны не больше, чем еще один добытый баррель, еще один выкаченный из пласта кубометр, еще один брусок летучего метала на лондонской товарной бирже.

Вы — товар в Системе, неодушевленный предмет, вещь. И все сделанное эта Система делала не для вас, а для себя. Для своего выживания, обогащения, преуспеяния. Эта Система ничего не созидает. Она только жрет — сначала она жрала ресурсы и деньги, а теперь, когда с первым и вторым стало худо, она принялась жрать людей и будущее.

Эта Система ничего не умеет. Она не умеет управлять, строить дороги, производить технологии, здоровье и знания, она не умеет договариваться с соседями, не умеет учиться на своих ошибках, делать выводы, выстраивать стратегии, хеджировать риски. Она всюду проигрывает и отстает, терпит крах и выставляет себя на посмешище. Возможно, эта Система даже заслуживает сочувствия — как безногий инвалид на крыльце храма, — но, к сожалению, трудно сопереживать паразиту, чей корм — ты сам.

Не вы строили эту Систему, Игорь Иванович, но вам за нее отвечать. Теперь вы — ее лицо, хотя тот, кого вы привыкли называть Начальником, не помнит не то что лица, но даже и вашей фамилии. Для него, этого блуждающего среди геополитических звезд патриарха, этого царственного арестанта, прячущегося от собственных пубертатных кошмаров за кажущейся надежностью ворот бункера, вас, Игорь Иванович, просто не существует. Вас нет. Вы — генеральский лед под ногами Верховного.

Подумайте о семье, о детях. Я бывал в вашем зеленом городке на берегах теплой степной речки — наверное, ваши дети привыкли купаться в ней с апреля по сентябрь. За что вы наказываете их, обрекая на безрадостное детство в лютом снежном краю, который никогда не заменит им дома? В краю, где никто не воздаст за ваши труды и тревоги. Здесь на вас всегда будут смотреть с выражением, от которого у иных чувствительных натур вспыхивают щеки, а у вас — человека военной закалки — должно сводить нутро. Вы будете злиться, плохо спать, возможно, начнете попивать, а ответом на ваши гневливые приказы и топанье ногами станет это выражение в глазах аборигенов — насмешливое и презрительное одновременно.

В самом удачном раскладе Система отзовет вас сама, чтобы бросить на другую столь же постыдную и грязную работенку, но куда вероятней, что вас просто спишут, спихнут в отстойник, как отработанный шлак старого советского завода, который вы в предвыборной мудрости своей обещали рекультивировать.

К тому времени над вами будут потешаться «союзники», пользующие вас, как резиновое изделие с ограниченным сроком годности; ваши враги — а здесь, в Сибири, вы обзаведетесь ими без труда и очень скоро, — будут глумиться над вашим истерзанным политическим торсом; ваши покровители забудут о вас и перестанут брать трубку, а те немногие подневольные и альтернативно одаренные искренние идиоты, отдавшие вам голоса в ходе памятного трехдневного шоу, будут первыми, кто оттопчется на вас за каждое мелкое прегрешение и неаккуратно сказанное слово.

Если же вам особенно не повезет, вы продержитесь в кресле до того недалекого уже момента, когда Сибирь, а за ней и всю страну захлестнет волна очередной русской Смуты — и тогда, Игорь Иванович, я вам не завидую. Лучше уж сразу, самому, разбиться по пьянке на вертолете или словить инфаркт во время случайного купания в Байкале, — в ином случае вы рискуете разделить незавидную судьбу военного наместника в поднявшейся на дыбы нищей колонии. Это когда сначала гарнизон стреляет в толпу картечью, а затем толпа сжигает поместье губернатора вместе с охраной и прислугой. Это не угроза. Просто урок истории.

Бегите, Игорь Иванович, бегите из Сибири. У вас еще есть для этого время, хотя с каждым часом его становится меньше, и скоро оно растает, как свинцовый зимний туман над Ангарой. Бегите, пока не поздно. Или оставайтесь — но тогда пеняйте на себя и не говорите, что я вас не предупреждал».